«Бо!», - я услышала короткий окрик и обернулась. Ко мне торопливо шла незнакомая женщина.
«Опять одна из этих богомольных куриц. Сейчас начнёт руки целовать», - пронеслось в голове, но секундное раздражение на моём лице тут же сменилось показной участливостью.
Приблизившись, женщина без предисловий обняла меня: «Наконец-то я тебя нашла. Тварь! Сына единственного...», - захлёбываясь рыданиями, она коротко, но твёрдо взмахнула рукой и на моем любимом бежевом плаще расплылись тёмные пятна. Ещё один удар. Нож выскальзывает из дрожащих рук. Она разворачивается и бежит прочь из двора. Я же, прислонившись к забору, медленно оседаю на тротуар.
———————
Я - Бо.
Когда-то давно, ещё до того, как я нашла своё призвание, меня звали Любовью, иногда даже Владимировной. Теперь всё в прошлом. Люба умерла в тот момент, когда родилась Бо.
Во мне никогда не было талантов общепринятых. К музицированию, писательству и живописи я совершенно неспособна. Вселенная наградила меня особым даром - я прирождённый посредник.
К тому моменту, когда я разменяла четвёртый десяток, множество знакомств в разных сферах и, казалось бы, не нужных связей сплелись в идеальную «паутину», на разных концах которой были политики и проститутки, благотворители и киллеры, творческая интеллигенция и бомжи, миллиардеры и сироты. Я держала их всех на своей маленькой ладошке и упивалась властью.
Найти спонсора для приюта, исполнителя для убийства, «чистенького мальчика» для скучающей жены бизнесмена, бюджетное место в университете для нищей отличницы, - для меня было возможно всё.
Процесс соединения людей был настолько увлекателен, что о собственном благополучии я не думала совершенно. Телефонистка на коммутаторе. В застиранной кофточке, с небрежным пучком на голове и горящими от возбуждения глазами.
Шли годы.
«Любка, я вот не пойму, ты блаженная или просто тупая? - сенатор Ж. сидел на моей тесной «хрущёвской» кухоньке и пил коньяк, отмечая удачную сделку, при моём посредничестве, - В твоих руках репутация и деньги всех мало-мальски значимых людей региона, а если поднапрячься, то и страны! А ты живёшь как последняя офисная крыса!», - он брезгливо приподнял пальцем край кухонной клеёнки.
Я посмотрела по сторонам, будто впервые оглядывая своё жилище, и задумалась.
К тому времени, сводничество уже перестало меня будоражить так сильно, как раньше. Мысли о роскоши и мотовстве вдохнули вторую жизнь в этот процесс. Так появилась Бо.
Деньги обрушились на меня потоком. Многие из моих «подопечных» вздохнули свободно и принялись с утроенной силой посылать приглашения на светские мероприятия и платить щедрые гонорары. Оказывается, очень неловко быть обязанным и, в некоторой степени, зависимым от человека, которому ничего не надо.
Через считанные месяцы обо мне говорил весь город. Куда там Билли Миллигану с его множественными личностями! Я играла. И упивалась этой игрой, как некогда властью. Журналисты ловили каждый мой шаг.
Вот я выхожу из роллс-ройса в неприлично роскошных мехах с парой ротвейлеров на поводке.
А это - молюсь Матронушке в местном храме: глухое платье в пол, серая косынка в меленький цветочек, большие зелёные глаза доверчиво распахнуты.
Розовые пряди и цветные линзы - фестиваль молодёжи и студентов.
Грязный спортивный костюм и мешки под глазами - участие в поисках заплутавших грибников в составе отряда спасения.
Никто не знал, кто такая Бо и откуда она взялась. Но, казалось, любили её все. За лёгкий нрав, за щедрость, за бесшабашную весёлость.
Особую нежность я питала к подросткам. Мои огромные апартаменты в центре всегда были полны детишками от шестнадцати и старше. Вместо бесцельного шатания по улицам они, движимые влюблённостью и очарованием роскоши, учились ценить хорошую музыку и книги, пробовали элитный алкоголь и лёгкие наркотики. Мальчики галантно ухаживали за девочками, девочки кокетливо принимали их знаки внимания. Многие лишались невинности в уютных гостевых комнатах. Некоторые уносили первую любовь во внешний мир и превращали её в крепкую семью.
Эти дети, оперившиеся под моей крышей, вырастали и становились сильными мира сего, верными друзьями, живым щитом между мной и немногочисленными недоброжелателями. Моя армия крепла. Истинная власть теперь была зажата в стальном кулаке экстравагантнейшей из женщин, обтянутом бархатной перчаткой.
Шли годы.
В последнее время я стала реже появляться на людях. Одни и те же ритуалы приелись и стали формально-пресными. Всеобщая любовь обернулась отсутствием любви, ибо, если никто не знает, кто ты есть, то кого ж тогда они любят? Тягостные мысли всё чаще не давали уснуть.
Ещё и мальчик этот... из последних. Я даже имени его не помню. Приходил несколько раз, сидел в сторонке, будто осматривался, привыкал к обстановке. Потом, вроде, оттаял, общаться начал потихоньку. Неделю назад осмелел и плеснул себе коньяку. Да и умер до приезда скорой. Анафилактический шок.
И ведь знаю, что это и без моего участия могло произойти, а всё равно грызёт что-то. Губы его синие и глаза закатившиеся не забываются никак.
«Блин, как же холодно! Кажется, даже изнутри промёрзла», - мне хотелось как можно быстрее дойти от парковки до подъезда.
«Бо!», - я услышала короткий окрик и обернулась.
———————
Глядя вслед убегающей женщине, я нащупала нож, лежащий рядом со мной. Из последних сил вытерла лезвие и рукоятку полой плаща и показала в парковочную камеру видеонаблюдения средний палец.
«Прости меня, безымянный мальчик. Спасибо тебе, мама безымянного мальчика», - я крепко зажала нож в кулаке, и закрыла глаза.
#королевская_анархия
#следуй_за_штормом
